Почему одна из лучших школ России не вписывается в новые образовательные реалии? Зачем нужен этический кодекс учителя? Почему абитуриентов в педвузы надо отбирать так же, как и в театральные? Об этом корреспондент «РГ» беседует с директором столичного Центра образования N 686, известного как «Класс-центр», Сергеем Казарновским.

Инженер-строитель и режиссер по двум высшим образованиям и педагог по призванию, Казарновский тридцать лет назад придумал и создал школу, где учат и воспитывают театром и музыкой. Все эти годы школа была одним из лидеров российского образования, остается им и сейчас. «Но дело в том, что мы вдруг перестали вписываться в существующий образовательный контекст», — не жалуется, а скорее вызывает на «дуэль» Сергей Зиновьевич. За его спиной — плакат «Мелу — мел» и постер с работой известного фотографа Анри Картье-Брессона.

Сергей Казарновский: К нам не применима нынешняя схема подушевого финансирования. Вообще современный принцип «деньги идут за учеником» — самое нелепое, что может быть. Деньги могут идти за банкиром или за нефтяником. Много лет назад мы объединили разные виды образования: дворец пионеров, театральные студии, музыкальную и обычную школы. Сохранив таким образом государству и штат педагогов, и здания. В нашей школе могут учиться 300-450 учеников. Почему нельзя больше? В классе из 25 человек невозможно заниматься танцами. А сейчас чем больше детей, тем больше денег школа получает. Вывод очевиден. Разделить после основных школьных уроков класс на небольшие группы? Да ради бога. Но тогда дайте мне еще 4 здания под танцевальные студии. Это же нереально.

К вам присоединяют другие школы?

Сергей Казарновский: Пока нет, держимся. Знаете, у меня бабушка была директором школы, прабабушка — директором гимназии. И это не были школы-многотысячники. Те, кто глубоко изучает историю педагогики, знают: этап укрупнений уже прошли, например, американцы и в итоге поняли, что идеальная школа — маленькая.

Из вашей школы дети уходят часов в 7 вечера. Не перегружаете?

Сергей Казарновский: Не забывайте, в «Класс-Центре» помимо обычного образования еще танцы, музыка… 80 процентов наших детей все равно ходили бы на занятия после школы, но в другие места. Здесь все под одной крышей. В химии есть понятие «агрессивная среда». Иногда приходится в ней жить и работать. Наши дети живут сейчас в абсолютно агрессивной среде. Мы, взрослые, к ней приспосабливаемся. Дети не могут. Их надо защищать. От чего? От телевидения и компьютера — сто процентов. Да, дети у нас в школе с 9 утра до 6-7 вечера. Но зато на ерунду у них практически нет времени. Разве это не благо?

Вы наверняка уже видели проект профессионального стандарта педагога. Как вам?

Сергей Казарновский: Стандарт — слово неприятное, согласитесь. А уж словосочетание «профессиональный стандарт» настораживает любого, как мне кажется. Хотя задумка хорошая. Этический кодекс — вот о чем надо говорить. Чего я, как учитель, никогда не могу сделать, не имею права? А что делать обязан?

Например?

Сергей Казарновский: Например, входя в класс, я должен «приносить» с собой событие урока, который я буду вести. Этически это очень верно. Урок ведь, как и спектакль, — публичное действие. А в театре есть такое правило: когда артист появляется на сцене, за ним «тянется» шлейф события. Чтобы зритель сразу понял, откуда и зачем пришел этот человек. Так и урок должен начинаться именно с этого. Еще — способы разговаривать с людьми. Можно рассказывать ученикам то, чего они не знают. Но это всегда несколько обидно и унизительно. А этически верно делиться тем, что знаешь сам. Чувствуете разницу? К сожалению, у нас чаще всего выходит первый вариант. Еще одно важное правило для учителя — никогда не требовать благодарности за то, что делаешь. И разговаривать, разговаривать с детьми.

Но всему этому не учат в педвузах.

Сергей Казарновский: К сожалению, в педвузах сегодня многому не учат. Школьные люди — это каста, порода. Их надо отбирать точно так же, как и в театральный вуз. Они должны уметь делиться собой. Отдавать. Учитель — абсолютно актерская профессия. Но посмотрите: в театральные вузы стоят тысячные толпы абитуриентов. А где они у дверей педагогических университетов? И, что самое интересное, баллы ЕГЭ у них примерно одинаковые. Но в театральном есть свое творческое испытание, а в педвузе — нет. Убежден, что в том же стандарте — кодексе учительской этики должно быть написано: педагог — профессия художественная. Каждый человек рождается с чувством собственного достоинства. А любой процесс приобщения к жизни, обучения, воспитания — в какой-то степени процесс принуждения. Как принуждать, не умаляя чувство собственного достоинства? Это искусство. Сделать это может только художник.

Куда поступают ваши выпускники, у которых кроме обычных уроков есть и саксофон, актерское мастерство и джазовый вокал?

Сергей Казарновский: В прошлом году из школы выпустилось два класса — 30 человек. Вот «веер» их поступлений: шестеро — МГУ, включая два психфака, журналистику, трое — ВШЭ на математический факультет, двое — Юридическая академия при правительстве, еще несколько — МГИМО. То есть половина ушла в престижные нетворческие вузы. Другая половина — это Щукинское и Щепкинское училища, школа-студия МХТ, Британская школа дизайна, ГИТИС, ВГиК. И это один выпуск, они учились вместе, обогащая и дополняя друг друга. Это ли не образование?!

Как вы — режиссер и директор творческой школы — относитесь к появлению списков ста фильмов, книг, мультиков?

Сергей Казарновский: Меня такие инициативы только радуют. Если в школу приходят элементы культуры через кино, в частности, — это же прекрасно. Важно, чтобы это не стало очередным показателем школы. Подобная отчетность не имеет никакого значения. А исходит она из недоверия к школе, ко мне, как директору. Самое главное — заниматься этим с детьми. Ведь в любом образовательном процессе важно обсудить, что получилось в итоге. Иначе все бессмысленно. Мы, кстати, уже давно смотрим фильмы с ребятами и потом обсуждаем их. Главное — придумать ключевой вопрос, ответ на который команды ищут в двух просмотренных фильмах.

Источник: «Российская газета», 19 марта 2013