"Новая газета", 19.04.2015

Контрольные. Мрак за окном       
фиолетов,
Не хуже чернил.
И на два варианта
Поделенный класс.
И не знаешь ответов.
Ни мужества нету еще,
ни таланта.
Ни взрослой усмешки,
ни опыта жизни.
Учебник достать —
пристыдят и отнимут.
Бывал ли кто-либо
в огромной отчизне,
Как маленький школьник,
так грозно покинут!
Быть может, те годы
сказались в особой
Тоске и ознобе?
Не думаю, впрочем.
Ах, детства во все времена
крутолобый
Вид — вылеплен строгостью
и заморочен.
И я просыпаюсь во тьме
полуночной
От смертной тоски
и слепящего света
Тех ламп на шнурах,
белизны их молочной,
И сердце сжимает
оставленность эта.
И все неприятности
взрослые наши:
Проверки и промахи,
трепет невольный,
Любовная дрожь
и свидание даже —
Все это не стоит той детской
контрольной.
Мы просто забыли.
Но маленький школьник
За нас расплатился,
покуда не вырос,
И в пальцах дрожал
у него треугольник.
Сегодня бы, взрослый,
он это не вынес.

Что-то часто я стал возвращаться к этому стихотворению Александра Кушнера, проходя по школьным коридорам и заглядывая в классы. Вот перекрыт один вход с лестницы — за партой сидит дежурный администратор. Идет контрольная работа-диагностика у четвероклассников в рамках Национального исследования качества образования (НИКО). Дети сидят по одному за партой. В классе выделены специальные места для вещей, наблюдателей и организаторов, которые обучались на специальных курсах. Никто, кроме них (даже я — директор), не может туда заходить. Предмет, по которому будет проходить тестирование — русский язык, математика или окружающий мир, — называют только перед самым началом процедуры в классе. Все по инструкции. Круто! А еще сегодня 15 человек, то есть педагогов, уехали на дежурства в другие школы, где проходят ЕГЭ или ОГЭ. Туда из разных школ поехало, как обычно, больше людей, чем нужно: а вдруг кто-то не приедет! А если все нормально, вернутся опять к себе в школу. Или не вернутся. Прежде, в той, «доеговой» эре, этим занимались в основном районные методисты. Теперь их вообще нет — оптимизированы. Все наблюдатели — педагоги из школ.

Сергей Казарновский. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

В конце дня получаю письмо от завуча.

«Не знаю уже: смеяться или плакать? Миша повез материалы НИКО в МЦКО (Московский центр качества образования), решил до метро доехать на своей машине, так как время жестко ограничено, и… зацепил чужую. Я срочно командировала в МЦКО Таню (слава богу, что она включена в ПРИКАЗ), она поехала сначала к Мише (СЕКРЕТНЫЙ пакет-то у него!!!), а потом в МЦКО. Я дозваниваюсь туда, предупредить о нашей ситуации, т.к. к 16.20 Таня явно не успеет. В МЦКО готовы ждать, но интересуются, вложены ли листы с инструкциями для детей в пакеты (видимо, уже столкнулись с проблемой). Я заглядываю в оставленные (по инструкции) в школе СЕЙФ-ПАКЕТЫ: инструкции для детей там (в материалах для организаторов ведь НЕ СКАЗАНО, что инструкции для детей нужно вложить в доставочные пакеты!!). Я возвращаю Таню, и она везет в МЦКО еще и пакет с инструкциями… Только бы дождались! Уф!»

Жаль, нет Тарковского! Просто сюжет для ремейка фильма «Зеркало»!

Сергей Казарновский. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Письмо из СИЗО.

Фантастическая реальность. Карандаш.

(Не пытайтесь разобраться во всех деталях описываемой ситуации — бесполезно! Постарайтесь определить амплитуду дрожания карандаша в руке…)

«…О том, что школа попала в проект НИКО, мы узнали заблаговременно, в середине марта. Месяц на подготовку.

Но информацию о сотрудниках, задействованных в проекте, форму предварительного сбора данных, форму отчета (электронный протокол) приходилось скачивать со СТАТГРАДа и туда же отправлять. Регистрация на получение/сдачу материалов диагностики осуществлялась через личный кабинет МРКО. Обучение сотрудников, задействованных в проекте, — через систему «Курситет», там же пройти тесты, получить зачет и быть допущенными к работе. Система все время зависала. Техподдержка отвечала: «Опишите проблему подробнее», «Попробуйте почистить кэш». Инструктивные материалы и демоверсии были размещены на сайте самого НИКО. Правда, инструкции для организаторов были размещены на всех перечисленных ресурсах, и надо было разобраться, отличаются ли они. Если ничем другим не заниматься, разобраться можно, но идет учебный процесс, готовится педсовет, пишутся диагностики СТАТГРАДа и МЦКО, проходит апробация ЕГЭ… Спасибо методисту МЦКО: она присылала письма, поясняющие, что от нас требуется.

Уже после тестирования оказалось, что организаторы (прекрасно сдавшие зачеты) во всех трех аудиториях не запаковали в доставочные конверты листы с инструкциями для детей. Выяснилось, что они должны быть там, без них работа не сканируется. Наблюдатели МЦКО, присутствующие на тестировании, тоже, видимо, этого не знали. Но ни в инструкции организатора, ни в инструкции ответственного организатора на это акцент не был сделан. А в привычных всем диагностиках МЦКО лист с детскими инструкциями всегда оставался в школе».

Почему я это назвал «письмом из СИЗО»? Вспомните старый хитруковский мультик «История одного преступления» про обычного человека, исправно и пунктуально выполняющего свои обязанности по службе, не имевшего, в отличие от меня, вредных привычек, который неожиданно убивает другого человека. Теперь нафантазируйте, как говаривал Станиславский, что произошло после НИКО с моим завучем: то ли пробегал по коридору ученик, то ли педагог неожиданно пришел с какой-то проблемой… А может, просто муж спросил дома: «Как дела?»

И главное — в этой истории есть все что угодно, кроме Образования! Потому что Образование — это ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС, когда ИЗБРАННЫЕ передают детям НАКОПЛЕННЫЙ ВЕКАМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ОПЫТ в виде историй, законов, правил, норм, впечатлений и чувств, закодированных в нотах и красках! Так же бережно, как и им передавали когда-то. И так из века в век!

Поэтому мы и ЕСТЬ. Потому мы и ЛЮДИ!

И какому «конструктору» пришло в голову назвать этот процесс сферой услуг? И как же можно ИЗБРАННЫХ низвести до ХОЛОПОВ ДЕПАРТАМЕНТОВ И МИНИСТЕРСТВ?

Это только ХОЛОПА можно заставить прибегать по свистку в любой момент, презирая все то, чем он занимался в это время! А вдруг тем, чем должны заниматься избранные — учителя: бесконечными разговорами с детьми, заглядывая, как рефери на ринге, в глаза — «Ну как, ты понял? Или давай еще раз? По-другому?» Именно это их миссия!

Только ХОЛОПА можно заставить в угоду разным идеям изменять своему ремеслу: оскоплять Образование до голых фактов и цифр, лишая его самого главного — эмоционального наполнения и в итоге взращивая бесстыдных и агрессивных жителей Земли!

Только ХОЛОПА можно принудить объединять детей в классе единым учебником и одновременно распределять по разным богам!

ХОЛОПУ можно бесконечно менять режим и содержание его деятельности на ходу, как будто идет постоянно какой-то эксперимент. А он-таки идет, облачась в изрядно засаленную мантию Реформы! Вспомните последнее поколение, проучившееся без постоянных реформаций.

Образование — это не эксперимент! Это канон! Это очень консервативная сфера деятельности! А Школа — это антикварное место! Потому и стоит соответствующе! Не должно, а стоит! И все, что не додается, — сразу видно! По лицам, по речам, по дорогам…

А то так и будем постоянно вспоминать чеховского доктора Астрова, сказавшего, что «в человеке все должно быть прекрасно…», забыв, что он уже сто лет назад был пьяный, произнося эти слова.

И ХОЛОПАМ можно после унизительных, почти проктологических процедур присылать барское одобрение:

«Уважаемые коллеги!

Вы настоящие профессионалы.

Отличная организация проведения НИКО.

Спасибо!»

Источник: