Слово дня

запятая

Стихотворение дня

Каждую неделю для вас выбирает стихотворение Анна Аркатова, поэт, филолог, выпускница Литературного института им. А.М. Горького, член Союза писателей Москвы, автор семи поэтических книг.

Зоя Эзрохи (1946 — 2018 гг)
***
Когда до неба ближе, чем до дома,

Когда ромашка выше, чем сосна,
Я радуюсь и думаю знакомо:
Такою быть вселенная должна.

И убеждаю мысленно кого-то
(И нелегка же миссия моя),
Что стрекоза не меньше самолёта,
А человек не больше муравья.

Я валяюсь на траве — сто фантазий в голове! Написал другой поэт — но и наше стихотворение явно сложилось, когда его автор валялся на лужайке, глядел в небо и щеки его щекотали ромашки! Ведь только так ромашки стрекозы и муравьи становятся тебе равными, режиссерами твоей радости, композиторами гармонии. Чувствовать себя одним из них (а не главарем с моторчиком!) — вот в чем искусство, почти забытый фокус…

Слово о еде

Эмиль Золя. «Чрево Парижа»

Но больше всего скопилось сыров на прилавке. Здесь, рядом с фунтовыми брусками масла, завернутыми в листья свеклы, раскинулся громадный, словно рассеченный топором сыр канталь; далее следовали: головка золотистого честера, головка швейцарского, подобная колесу, отвалившемуся от колесницы варвара; круглые голландские сыры, напоминавшие отрубленные головы с запекшимися брызгами крови; они кажутся твердыми, как черепа, почему голландский сыр и прозвали «мертвой головой». Пармезан, затесавшийся между грудами этой сырной массы, добавлял к ней свой душок. У трех головок бри, лежавших на круглых дощечках, были меланхолические физиономии угасших лун; две из них, уже очень сухие, являли собой полнолуние; а третья была луной на ущербе, она таяла, истекая белой жижей, образовавшей лужицу, и угрожала снести тонкие дощечки, с помощью которых тщетно пытались сдержать ее напор.

Порсалю, похожие на античные диски, носили клеймо с фамилией фабриканта. Романтур в серебряном фольговом платье казался куском нуги или сладким сырком, ненароком попавшим в гущу этой едкой массы, охваченной брожением. А рокфоры под стеклянными колпаками, рокфоры тоже тщились казаться знатными господами; физиономии у них были нечистые и жирные, испещренные синими и желтыми жилками, как у богачей, больных постыдной болезнью от излишнего пристрастия к трюфелям; жесткие, сероватые сырки из козьего молока, те, что лежали рядом на блюде и были величиной с детский кулак, напоминали камушки, которые катятся из-под копыт козла-вожака, когда он мчится впереди стада по извилистой горной тропинке.